Межрегиональный интернет-журнал «7x7» Новости, мнения, блоги
  1. Республика Коми
  2. Сыктывкарская общественница Юлия Посевкина: Центр «Синяя птица» — уже давно не одна я

Сыктывкарская общественница Юлия Посевкина: Центр «Синяя птица» — уже давно не одна я

Интервью о поиске меценатов, спорах с сотрудниками Минобраза и деньгах «кровавого режима»

Максим Поляков, фото Кирилла Шейна
Юлия Посевкина
Фото Кирилла Шейна
Поделитесь с вашими знакомыми в России. Открывается без VPN

В феврале этого года сыктывкарская общественница Юлия Посевкина одержала очередную победу над бюрократической машиной: возглавляемая ей правозащитная организация «Особое детство» добилась открытия в двух школах города специализированных классов для детей с тяжелыми нарушениями речи, о чем просили два десятка родителей. По словам Посевкиной, чиновники разрабатывали даже план сопротивления, который, впрочем, не сработал. Этот эпизод стал формальным поводом беседы с правозащитницей. Корреспондент «7x7» попросил рассказать ее о работе созданного пять лет назад центра помощи особым детям «Синяя птица», поиске меценатов, спорах с сотрудниками Минобраза. Но беседа началась с вопроса о телеканале «Юрган», который, судя по всему, спустя примерно пять лет снова показал Юлию Посевкину в эфире.

 

«Я попала в стоп-лист „Юргана“ из-за трусости властей»

— Для начала я хочу тебя поздравить. Наконец-то тебя вычеркнули из стоп-листа на телеканале «Юрган» [несколько лет назад на телеканал поступило негласное указание от «команды Гайзера» о том, чтобы журналисты не снимали Юлию Посевкину в своих сюжетах и не обращались к ней за комментариями].

— Наверное [улыбается]. Мне, конечно, не говорили прямо о том, что теперь меня можно снимать. Но несколько дней назад корреспондент «Юргана» позвонил мне и сказал: «Юля! Мы тебя ждали на педагогическом форуме. Хотели тебя снять». Я сказала: «Ну откуда же я могла это знать?». Меня в итоге сняли. Правда, вырезали половину — ту, где был смысл. И оставили просто слова. Вопрос корреспондент странный задал: «Чего вам не хватает?».

— В жизни?

— Вообще — чего не хватает. До этого по телефону мне журналист сказал, что речь будет об инклюзии. Я соединила вопрос о том, чего мне не хватает, с темой инклюзии и сказала, что мне не хватает классов и школ, которые бы специализировались на отдельных категориях детей. А еще о том, в чем вижу разницу инклюзии здесь и за рубежом — а разница колоссальная. По моему мнению, у нас пока рано вводить инклюзию. Нужны интегрированные школы. При этом тема прямого эфира, где меня показали, была вообще другой [улыбается] — здоровье детей в школах. Я смотрела и думала: зачем меня пригласили? Наверное, на радостях, что вычеркнули из стоп-листа.

— Ты помнишь тот момент, когда узнала, что попала в стоп-лист на телеканале?

— Один из корреспондентов «Юргана» сказал мне: «Извини, мы не можем тебя больше снимать». Я работала на этом канале, и с большинством нормальных корреспондентов я знакома лично. И они тоже стали мне говорить об этом. Это было после скандала с Католиковским детским домом, когда мы обвинили этот детдом в применении карательной психиатрии по отношению к воспитанникам.

Один из корреспондентов «Юргана» сказал мне: «Извини, мы не можем тебя больше снимать»

—  В чем логика твоего нахождения в стоп-листе? Ты ведь выступала за очень хорошие вещи: защищала права детей на образование.

— Это странно. Я же не защищала чеченских террористов, не пыталась свергнуть действующую власть, хотя была бы не против. И поэтому меня еще больше удивила трусость властей, которые боятся таких простых лозунгов, как, например, «Дайте детям школы». Почему-то это в нашей республике оказалось экстремистским при предыдущем главе региона. Сейчас, конечно, другое дело [иронизирует Юлия].

— А почему, как ты думаешь, тебя вычеркнули из стоп-листа?

— А я точно вышла?

— Ну раз несколько лет не показывали, а тут показали и целый форум ждал...

— Потому что окаменелость нашего республиканского телевидения немного прошла. Гапликов [врио главы Коми] приступил к своим обязанностям давненько. И вот они думали, выглядывали из своих норок и пытались понять, как он отреагирует на то, что они кого-то вычеркнут из страшного стоп-листа. В итоге они поняли, что ничего страшного не произойдет, начали с меня. Может, еще кого-то вычеркнули?

 

Они думали, выглядывали из своих норок и пытались понять, как Гапликов отреагирует на то, что они кого-то вычеркнут из страшного стоп-листа

 

«В первый год я не видела себя в центре. А сейчас вижу»

— Я помню, что три года назад был момент, когда ты хотела закрыть центр «Синяя птица»: не хватало денег на аренду помещения, не получалось должным образом наладить работу, работали двое человек. Сейчас работают семь специалистов, приходит много детей. Что за эти три года произошло?

— Я поменялась. Когда я открывала этот центр, то делала это для других: для детей, для сотрудников. И я сама не видела себя в этом центре. Все-таки у меня другая специальность. Мне ближе защита прав детей или преподавание французского языка. Почему я хотела закрыть центр? У меня не получалось быть менеджером центра. Если бы я сразу взялась серьезно, разобралась, у меня было бы все хорошо. Но я себя отделяла от центра. Мне хотелось, чтобы им кто-то другой занимался. В связи с этим у меня было много обид на себя и других. Когда эти обиды накопились, я собралась центр закрыть. Ну и долги за аренду появились. Но потом друзья дали мне волшебный пендель, я включилась в работу и постепенно поняла, что этот центр — мой. В философском понимании этого слова. Я каждый раз строю свое собственное здание. Опосредованно я помогаю детям, даю рабочие места. Итого сейчас у нас 35 детей занимается, а еще 17 стоят в очереди. Я сокрушаюсь по этому поводу, так как это серьезный знак — необходимо, чтобы мы расширились. Но для этого надо найти дополнительных спонсоров. У нас и так сейчас долги по аренде. Каждую неделю к нам приходят новые дети. И мы усиленно не рекламируемся, так как отказывать родителям, которым и так везде отказывают, не очень приятно.

 

 

 
 
 

 

— Когда ты думала закрыть центр, в том числе и из-за долгов по аренде, тебе стал помогать спонсор. Ты сначала не называла его имя, но потом назвала.

— Да, я рассказала об этом человеке после того, как он перестал нам помогать. Я написала пост на «7x7», где его поблагодарила. Это Самойлов [Евгений Самойлов, бывший сенатор от Коми, фигурант «дела Гайзера», сейчас арестован] Он давал нам ежемесячно в течение года 33 тысячи рублей.

— Ты помнишь тот момент, когда ты решила принять его финансовую помощь?

— Жанна Шушакова [блогер, инициатор благотворительной акции «Верю в чудо»] провела кампанию по поиску спонсора для нашего центра. Единственный человек, который откликнулся, и был Евгений Самойлов. Она мне сказала: «Есть человек, но я боюсь тебе о нем говорить, так как он из „Единой России“». Я задумалась. С одной стороны — 33 тысячи рублей, а с другой стороны — риск попасть под влияние самой мной [делает паузу, подбирает слово] неуважаемой партии. Но потом я посоветовалась с человеком, ко мнению которого я прислушиваюсь. Он мне сказал, что надо договориться с Самойловым о том, чтобы он не афишировал это. И если он согласится давать от чистого сердца, то почему нет? И даже если бы кто-то захотел, условно говоря, повесить флаг «Единой России» в нашем центре, я бы смогла отказаться от этой помощи. Потому что свобода внутри, а не снаружи. И я согласилась.

 

С одной стороны — 33 тысячи рублей, а с другой стороны — риск попасть под влияние самой мной неуважаемой партии

 

— И все-таки каково это — принимать деньги от «кровавого режима»?

— Первые два раза это было нелегко, но потом я втянулась [улыбается]. Я не видела в этом... Хотя нет, я лукавлю. Внутри сидел маленький жучок. Но он был маленьким и не мешал мне принимать эти большие средства в пользу детей. У меня не было угрызений совести.

— Принимать или нет деньги от условных «людоедов» — это одна из спорных тем в среде правозащитников Коми, да и не только. Вот более полутора лет назад на то время еще работавшая Коми правозащитная комиссия «Мемориал» выиграла президентский грант. И мнения разделились. Кто-то говорил, что деньги брать надо и делать хорошие дела, а кто-то был категорически против, утверждая, что тем самым правозащитники легитимизируют «кровавый режим».

— У меня не было такой дилеммы. Я же брала деньги не у режима, а у человека.

— Который сейчас в тюрьме и обвиняется в коррупционных преступлениях.

— Если бы он сейчас мне предложил денег, я бы взяла и заплатила за аренду.

 

 

 
 
 

 

«Я бы не ориентировалась на государство. Шла бы параллельно»

— В Сыктывкаре есть проблема с поиском доноров, меценатов, спонсоров, которые бы помогали на регулярной основе?

— Это проблема не в Сыктывкаре, это моя проблема. Любые режимы, ситуации несут в себе ряд проблем. В более свободном обществе — это, например, переизбыток просящих. В авторитарном обществе — это дилеммы вроде «брать — не брать». Неправильно искать причину проблемы в обстоятельствах. Ее надо искать в себе. Я отлично понимаю, что я не работаю достаточно эффективно для поиска средств.

— Как критично ты о себе говоришь. За последнюю неделю я прочитал три больших материала в федеральной прессе о благотворительности и фондах помощи детям. И все их герои говорят, что найти средства нелегко. Это во всей России так.

— Конечно, найти нелегко. Очень трудно быть понятым. Зачем помогать больным детям, в принципе, понятно. Но одно дело, когда ребенок умирает от какой-то болезни и срочно нужны деньги на операцию. Люди наглядно представляют, что они сделают, если дадут деньги. Моя деятельность — поддержка реабилитационного центра — на другой ступени. Кроме того, у нас небесплатные занятия. И некоторые говорят нам: «Берите просто больше денег с родителей и платите за аренду».

— А почему нельзя брать больше?

— Потому что жалко. Здоровому ребенку нужно два часа в неделю дополнительного образования. А нашим детям надо по 5–6 часов в неделю. И то, дай бог, они выкарабкаются. А теперь посчитайте, сколько каждый родитель должен выложить в неделю. Они просто не смогут потянуть большую плату.

— Как-то ты говорила мне, что идея создать этот центр появилась тогда, когда ты увидела, что помощь в похожих государственных учреждениях не такая, какой должна быть по твоему мнению. Я недавно прочитал интервью одного из создателей благотворительного фонда для содействия решения проблем аутизма в России «Выход» Авдотьи Смирновой. Больше всего меня удивила в ее словах такая вещь. Когда у нее спросили, как она видит свою работу через 10 лет, Смирнова сказала, что хочет создать оптимальную структуру помощи детям-аутистам и передать эту систему государству, которое — и здесь ее позиция совпадает с твоей — пока не умеет работать хорошо. Как ты относишься к ее подходу? К ее желанию через какое-то время все-таки передать систему реабилитации государству?

— Она передаст это в виде модели. Все самое лучшее в этой области не перенимается государством. Государство берет только верхушки, хотя именно общественники наработали лучший опыт в этой сфере. Подход Смирновой хороший. Хотя я думаю, что пока оптимальной схемы не может существовать, потому что отрасль еще не развита. Никто пока не может вылечить детей от аутизма. Всегда остаются последствия, всплывают проблемы в более старшем возрасте.

 

Государство берет только верхушки, хотя именно общественники наработали лучший опыт в сфере помощи детям-аутистам

 

— И все-таки. Лично ты готова пойти за Смирновой, отдав систему реабилитации государству?

— Я не знаю, что будет через 10–15 лет. Не смотрю так далеко. Но я не верю, что в государстве может появиться что-то хорошее. Потому что государство ориентируется на бюджет этого года, на человека, который пришел к власти, на веяния моды. Почему-то государство в Советском Союзе было стабильно, но неповоротливо. А сейчас оно вертится как юла: что-то убирает, что-то добавляет, меняет постоянно. Пример: на недавнем образовательном форуме в Сыктывкаре педагоги показывали какие-то информационные технологии. И там выступила лучший логопед в городе — с бумажными карточками. И все такие — фу-у. А специалисты знают, что эта женщина спасает очень много детей в городе, и не с помощью мультимедиа, а да, карточками. Чиновники из Минобразования подумали, что это так неинтересно. Поэтому государство у нас хватает всегда что-то блестящее, как сорока. Поэтому я бы не ориентировалась на государство, а шла параллельно.

 

Выступила лучший логопед в городе — с бумажными карточками. И все такие — фу-у. А специалисты знают, что эта женщина спасает очень много детей в городе, и не с помощью мультимедиа, а да, карточками. Чиновники из Минобразования подумали, что это так неинтересно

 

«Наш центр — это уже давно не только одна Юлия Посевкина»

— А твой горизонт планирования какой?

— Не более трех лет. Через три года центр «Синяя птица» — это свое собственное здание или помещение, которое нам предоставляют безвозмездно. Это 200 квадратных метров, 60 детей, 15 специалистов. Мы занимаемся психолого-педагогической и уже медицинской реабилитацией. Это массаж и иппотерапия. У нас создана комплексная система поддержки. И это место, где поддержку получают родители. У нас будет кабинет, где родители смогут ждать ребенка и одновременно смотреть обучающие видео с семинаров, читать литературу. И это место — самое уважаемое в республике по реабилитации детей с ограниченными возможностями.

— Похоже на то, что у тебя конкретный план действий есть.

— План действий я еще не расписала, но это стратегические цели.

— Три года и свое здание?

— Отдельное здание хотелось бы, но не обязательно. Пусть это будет помещение с отдельным входом. Я хочу, чтобы рядом была детская площадка, куда бы приезжали лошади с инструкторами.

— Какое-то время назад ты мне призналась, что «Особое детство» — это одна Юлия Посевкина. Нет тебя, нет организации. А центр «Синяя птица» — это тоже одна Юлия Посевкина?

— «Особое детство» — это все еще одна я, вынуждена это признать. А вот центр «Синяя птица» — уже не одна я. У нас собрались такие специалисты, которые почувствовали, что они часть этого центра. Они тут допоздна задерживаются, чтобы сделать уборку, а я узнаю это от вахтера. Я доплачиваю людям за инициативу. Но я знаю, что если не смогу это больше делать, они не перестанут предлагать что-то свое. Я целенаправленно строила управление центром на доверии, так как не люблю командовать людьми. И это одна из причин, по которой мне не хотелось создавать центр. Но я построила такие отношения, при которых люди чувствуют себя свободно. Мы не подсиживаем друг друга. Родители детей, которые только-только приходят в центр, не понимают, почему мы друг друга называем по имени. И просим их называть нас по имени. Я хочу создать семейную атмосферу. И это основа центра. Я хочу, чтобы родители нам доверяли, иначе у нас ничего не будет получаться.

— Но ты говорила, что иногда у тебя есть мысли все бросить.

— Такое бывает периодически. Раз в месяц. Но они возникают и сразу проходят. Эти мысли возникают потому, что дело, которым я занимаюсь, очень трудное. У меня были разные работы — от уборщицы до старшего преподавателя в институте — и все работы были легче, чем эта. Такие мысли возникают, потому что трудно, потому что хочется зарабатывать больше. Я знаю, что я могу это делать.  

 

У меня были разные работы — от уборщицы до старшего преподавателя в институте — и все работы были легче, чем эта

 

«Спорить с чиновниками легко»

— У тебя очень богатый опыт общения с чиновниками. Чаще всего ты встречаешься с сотрудниками Министерства образования Коми. Ты говорила, что они в некоторое степени тебя побаиваются. Почему?

— Себя не хочется хвалить [улыбается]. Я быстро научилась чувствовать, куда пойдет ситуация. По одному разговору с чиновником понимаю, что он имеет в виду. По бумаге, которая мне пришла, я вижу, к чему они клонят: твердое «да», твердое «нет» или это попытка уклониться от своей обязанности. Вот недавний случай — открытие речевых классов в Сыктывкаре. После первого круглого стола мне все стало ясно. Стол был в январе, инициировали его мы. Мы хотели, чтобы в Сыктывкаре открыли речевые классы для детей с задержкой речи. Там был хаос, но инициированный мной, я хотела вывести их на эмоции. Там вообще не было понятно, о чем говорили чиновники. Они это умеют. Мне кажется, во всех ведомствах есть положение о том, как уклониться от своих обязанностей. План — «Как не сделать», очень разветвленный. Так вот, на круглом столе были все родители, дети которых должны пойти в эти классы. И они наконец-то увидели, чего стоит каждый шаг по защите прав их детей. Обычно же я им даю готовый результат.

— И что сказали родители?

— Они были в шоке. Им хамили, мне хамили, обрывали мои вопросы, не отвечали на них. А в итоге прямым текстом сказали, что ничего делать не будут: «Неужели вы не понимаете?». Я сияла, так как знала, что чиновники у нас в руках. А родителей трясло, они были синие. Спрашивали потом: «А что, всегда так?». Я им говорила, что почти всегда. Но в тот момент я поняла, какую тактику изберут чиновники. Они стали вызывать по отдельности каждого родителя и пытались их обязать пройти через определенных психиатров. Как мы и предполагали, психиатры стали менять диагнозы. И как только это произошло два раза, мы пошли на прием к помощнику прокурора, написали открытое письмо мэру. Там выразили недоверие рабочей группе, попросили создать новую и пересмотреть ситуацию. И я должна отдать должное новому мэру Сыктывкара [Андрей Самоделкин], он мне очень симпатичен теперь. Они быстро среагировали. Они открывают два класса для «речевых» детей — в Эжве и городе. Более того, они открывают в школе № 18 класс для детей с задержкой психического развития. Следовательно, в городе теперь есть классы для глухих и слабослышащих детей, для слепых, умственно отсталых. Осталась только одна категория — дети с аутизмом. Только-только федеральным государственным стандартом была утверждена как отдельная категория.

 

Я сияла, так как знала, что чиновники у нас в руках. А родителей трясло, они были синие. Спрашивали потом: «А что, всегда так?»

 

— Я помню, что ты говорила, что тебе нравится говорить с чиновниками, потому что это борьба.

— Я борьбу люблю. Единственное что — я морально от нее устаю. Но на самом деле она мешает основной работе с детьми. Эти две вещи требуют разных подходов: с детьми — это любовь внутренняя и внешняя, а отстаивание прав — это агрессия, логика, жесткость. Не так просто все это совмещать.

— Но ты ведь троллишь чиновников, когда понимаешь, что речь о правах, а они пытаются найти какое-то оправдание.

— Спорить с ними легко. Я всегда подготовлена, знаю все обстоятельства дела. И если чего-то не знаю, я не покажу этого. Мне несложно.

— Так тебе нравится этот праведный троллинг?

— Я не испытываю от этого удовольствия, но в этом что-то есть. Если раньше мне это нравилось больше, то сейчас появилось ощущение, что я могу унизить человека. Поэтому мне не хочется этого делать.

Материалы по теме
Мнение
3 декабря 2023
Валентина Кривозуб
Валентина Кривозуб
Абсолютно каждый гражданин России знает и чувствует, что государство — это непредсказуемая дубинка
Мнение
11 декабря 2023
Аркадий Любарев
Аркадий Любарев
30 лет российской Конституции
Комментарии (17)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.

На счёт денег, всё правильно - с паршивой овцы хоть шерсти клок. Лучше уж взять деньги у Российского жулика (вроде как украденное возвращаешь людям)), чем брать их у ГосДепа или Массада...)

Молодец Девушка! Одна из немногих птенцов "Мемориала" занимающаяся реально полезным для людей делом.
Хоть и не любит она меня, хоть и преклоняется перед Зильбергом, но я ею восхищаюсь....

Александру
23 мар 2016 16:48

...а с чего вы вообще взяли, что Юлия прямо ПРЕКЛОНЯЕТСЯ перед Леонидом?! Чушь какая то.

Не чушь совскм, а сполне обоснованное заявление. Когда я как то раскритиковал Леонида, Юля буквально накинулась на меня, вспоминая и сочиняя мои какие то упущения и косяки, и понося меня нехорошими, почти нецензурными, словами. Как будто мои недостатки, как выдуманные, так и мнимые, могут служить оправданием чьему то коллаборационизму...)
Ну, это было чисто по женски.
Ещё когда я про Самойлова нелестно выразился, Юля тоже на меня кинулась, не фильтруя словарный запас...)
Юля девушка с трепетной душой, но узким мировоззрением. Вот есть её дети, и кто им помог, тот хороший, не смотря ни на что(!) А кто про них плохо скажет, тот априори лжец и подлец. Вот как то так.
Если бы бы Чекатило дал конфетку её детям, она бы и его считала хорошим человеком, не смотря на все обвинения...

Инга
23 мар 2016 16:47

Юля, как и многие другие журналисты, была не только в стоп-листе юргана, но и бн и ки.

Хотел бы спросить у редакции семёрки, они в курсе всех проскрипционных списков в наших СМИ? Может узнают, меня когда вычеркнут от туда?

Игорь
24 мар 2016 11:08

Поддерживаю предложение огласить список и его измениения ежели таковые имеются вообще. А вас Александр как туда занесло?

Бурной деятельностью не во славу Черновско-Гайзеровской ОПС...)

Ю.С.Матвеев
23 мар 2016 18:11

Насчёт денег...
По этому поводу блестящий пример подал незабвенный В.Ульянов-Ленин...
Ещё в 1917-18 годах...
Вспомните, как в апреле 1917 он приехал из Женевы в Петроград...
Вспомните его подрывную деятельность в 1917 году и к чему это привело...
На какие деньги она велась?
Ответ на этот вопрос давным-давно получен...
Вспомните, КАК и НА КАКИХ УСЛОВИЯХ большевики заключили Брестский мир...
Вспомните, КАК они его выполняли...
Так что деньги от Самойлова для детей - самое благое дело...

Уважаемый Ю.С. Матвеев, Вы не историк, а химик. Не надо химичить в истории..))))
Брестский мир слил Троцкий, а не Ленин. И Николашка с Керенским подорвали больше, чем Ленин...
И вообще, речь о детях, и не как у Остапа Бендера в основанном им союзе "Меча и орала"...

Ю.С.Матвеев
23 мар 2016 19:08

Александру Щиголеву...
Меня очень хорошо учили истории КПСС в 1973-74 годах...
Не могу забыть ни великолепного учебника лекций Спиридоновой, ни нашу Михайлову, ни Фердимордовну (одна из большевичек, учившая нас сему предмету)...
Кроме того, я лично знал (хотя и шапочно) - Ольгу Дмитриевну Ульянову...
Так что делать выводы из информации никому не возбраняется...

Племянница Ленина не участвовала в переговорах по Брестскому миру). Кроме того, шляпочное знакомство вряд ли дало Вам какую то информацию....)

И я не пойму, Вы не согласны, что Троцкий слил Брестские переговоры? И может не Керенский отдал приказ расстрелять демонтсрацию за созыв Учредительного собрания?

Беспокойная
24 мар 2016 01:09

Но не умеет слушать и слышать.К сожалению. Но учится этому и это хорошо.Все сразу не получится. Потому надо уметь договариваться и двигаться вперед хоть шагами,а не бегом. А сми и телевидение ..Просто ее позиция заранее известна и безаппеляционна. Не показывали -плохо,позвонили,задали вопрос -вопрос дурацкий,не о том,вырезали.. Юля,беря деньги в ер показала,что она вне политики,вот и оставайтесь вне. Чиновники,власть,.. Предлагайте реальное,вас услышат.

Какая же все-таки Юля красавица и умница. Присоединяюсь к восхищению Саши.

Показалось
24 мар 2016 10:14

Может мне и показалось, но ей важно быть в ореоле борца.И образ этот не даст порушить,попросившись обратно в стоплист.

Юлии
24 мар 2016 11:09

Вы такая умница! Просто восхищаюсь такими людьми. Глядя на вас, может, и мы, лентяи, начнем хоть о ечм-то задумываться а быть может и делать.

хОрОшенькая!)
28 мар 2016 13:42

Надо вам беречь ее, комики..

28 мар 2016 15:09

Фотки обрезали, а там было на что посмотреть. "Соковито" женщина выглядела, богато смотрелась.. Типа, как у Новикова...

Ах, какая, ух, какая!
Языки защелкали.
В яркий свет себя макая,
И глазенки щелкали.

Стать блогером
Свежие материалы
Рубрики по теме
ДетиЗдравоохранениеИнтервьюКомиСыктывкар